|||||||||||||||||||||||| |||||||||||||||||||||||| |||||||||||||||||||||||| ||||||||||||||||||||||||
но планета движется быстрее
земная ось наклонилась
а у меня то недостаточно то много
или много или недостаточно
или много или недостаточно
ходили с павликом на альмадовра
ну да я благополучно вполне напросился в кино
и конечно опоздал
много смеялись
потом шли пустым ташкентом
домой ведь самый долгий путь домой
и я так долго уже живу в этом дворе
и этот фонарь и странное дерево разъедающее асфальт
и провожают меня до сюда и в качающем ночном прощаются
слишком много
а еще холодно по ночам
дурацкий девичник просыпаюсь в пол пятого в незнакомом месте темно и никого нет
и ради него много запаренности тяжелые сумки и собака
живопись которую испортили смыли под краном и опять испортили
Е.Ю. очень одноцветно и тоново решает задачи да это правильнее, но жизнь многоцветие красок и насыщенность которую открыл для меня пленэр этого лета
если бы не травин то я бы ваще подох с таким кол-вом сумок пакетов и планшетом
на дачу я ехала уже за темно огоньки в полях эшелоны с хлопком от холода сжимаются колени от красоты сердце и лают собаки а ты идешь перелазить через забор и два белых пятна у загородки - козы
устремляются за тобой и что-то такое волшебно шагаловское в этом
и как два темных берега реки сливаются в одно и там в этом месте огонек белым светом
и дорожка по темной воде как у Чюрлениса и все дышит и живет
и козы теплый твердый лоб
утром разбитым проснуться
фотографировать цветущие вишни и голубую воду
и ни о чем ни думать. быть этой рекой этим небом и может быть только на краю сознания леденящий страх смерти
и мысль что надо бы отсканить и послать то что получиться
потому что места роднее не будет на земле. или (?)
любовь и смерть
земная ось наклонилась
а у меня то недостаточно то много
или много или недостаточно
или много или недостаточно
ходили с павликом на альмадовра
ну да я благополучно вполне напросился в кино
и конечно опоздал
много смеялись
потом шли пустым ташкентом
домой ведь самый долгий путь домой
и я так долго уже живу в этом дворе
и этот фонарь и странное дерево разъедающее асфальт
и провожают меня до сюда и в качающем ночном прощаются
слишком много
а еще холодно по ночам
дурацкий девичник просыпаюсь в пол пятого в незнакомом месте темно и никого нет
и ради него много запаренности тяжелые сумки и собака
живопись которую испортили смыли под краном и опять испортили
Е.Ю. очень одноцветно и тоново решает задачи да это правильнее, но жизнь многоцветие красок и насыщенность которую открыл для меня пленэр этого лета
если бы не травин то я бы ваще подох с таким кол-вом сумок пакетов и планшетом
на дачу я ехала уже за темно огоньки в полях эшелоны с хлопком от холода сжимаются колени от красоты сердце и лают собаки а ты идешь перелазить через забор и два белых пятна у загородки - козы
устремляются за тобой и что-то такое волшебно шагаловское в этом
и как два темных берега реки сливаются в одно и там в этом месте огонек белым светом
и дорожка по темной воде как у Чюрлениса и все дышит и живет
и козы теплый твердый лоб
утром разбитым проснуться
фотографировать цветущие вишни и голубую воду
и ни о чем ни думать. быть этой рекой этим небом и может быть только на краю сознания леденящий страх смерти
и мысль что надо бы отсканить и послать то что получиться
потому что места роднее не будет на земле. или (?)
любовь и смерть
пока не ясно. пока ваще мало чё видно