|||||||||||||||||||||||| |||||||||||||||||||||||| |||||||||||||||||||||||| ||||||||||||||||||||||||
у меня на площади транспортный коллапс. люди-тараканы, люди-пальто, люди-бутылки — мусор поднялся на поверхность и кружит. и теперь там кольцо трамвая, трамвай кружит, кряхтит, и клузко скрипит. думаю, что люди в доме в середине кольца сходят с ума.
— тут нет ничего хорошего!
— как нет, а я? я — хорошее.
— это спортивный хомяк! — мы стоим в толпе теней, и я улыбаюсь девочке-тени с клеткой, колесом и тенью хомяка. хомяк влезает в колесо и изгибается.
листья шуршат, я встаю ночью, хотя на часах утро, наливаю себе тени в чашку, рисую их под глазами, на бумаге, пишу в блокноте. листья шуршат, под окном пробка, ложусь ночью, темно.
лето будто приснилось.
приснилось такси с пучками райхона, тепло, дача. все приснилось.
с ножом открываю гранат, ночью на кухне, сок брызжет во все стороны, красные капли, и это лето. лето в множестве маленьких красных капсул под давлением.
— тут нет ничего хорошего!
— как нет, а я? я — хорошее.
— это спортивный хомяк! — мы стоим в толпе теней, и я улыбаюсь девочке-тени с клеткой, колесом и тенью хомяка. хомяк влезает в колесо и изгибается.
листья шуршат, я встаю ночью, хотя на часах утро, наливаю себе тени в чашку, рисую их под глазами, на бумаге, пишу в блокноте. листья шуршат, под окном пробка, ложусь ночью, темно.
лето будто приснилось.
приснилось такси с пучками райхона, тепло, дача. все приснилось.
с ножом открываю гранат, ночью на кухне, сок брызжет во все стороны, красные капли, и это лето. лето в множестве маленьких красных капсул под давлением.