|||||||||||||||||||||||| |||||||||||||||||||||||| |||||||||||||||||||||||| ||||||||||||||||||||||||
читаю роман, даже не очень хороший, а плохой такой роман, «про жизнь».
я и эта женщина, у которой ..., и муж, и любовник, и третий товарищ, «лишний», и небо с ветром, иногда остров, собака, я даже дерево, за которым стоит странный этот любовник, и ребенок, и даже, даже букет.
а в рассказе набокова «благость», хороший рассказ, очень такой прекрасный, я вполне могу быть хромым скульптуром, трамваем, бликом на стене, женщиной его обманувший, окурком, солдатом, замерзшей продавщицей открытток, я не могу только быть ей же в тот момент, когда она пьет горячее какао и полностью поглощена этой благостью.
и тут, вот здесь, ужасная огорчительность.
потому что ничего такого с плотной материей не случается, как бы не было «вместе», никогда я не почувствую телом, как это быть кем-то другим. как чувствуют себя губы, которые я целую, как это быть рыжим, как видеть все время все с высоты двух метров, как это, больно или нет, было мише с одинаковой со мной раной. как это быть абсолютно здоровым.
я шла домой зареванная и зашоколадизированная, и далматин, Данте, увидел меня издалека и начал мотать хвостом, когда я подошла, он ткнулся мне в ладонь носом, прошел со мной рядом пару шагов и посмотрел мне вслед.
я и эта женщина, у которой ..., и муж, и любовник, и третий товарищ, «лишний», и небо с ветром, иногда остров, собака, я даже дерево, за которым стоит странный этот любовник, и ребенок, и даже, даже букет.
а в рассказе набокова «благость», хороший рассказ, очень такой прекрасный, я вполне могу быть хромым скульптуром, трамваем, бликом на стене, женщиной его обманувший, окурком, солдатом, замерзшей продавщицей открытток, я не могу только быть ей же в тот момент, когда она пьет горячее какао и полностью поглощена этой благостью.
и тут, вот здесь, ужасная огорчительность.
потому что ничего такого с плотной материей не случается, как бы не было «вместе», никогда я не почувствую телом, как это быть кем-то другим. как чувствуют себя губы, которые я целую, как это быть рыжим, как видеть все время все с высоты двух метров, как это, больно или нет, было мише с одинаковой со мной раной. как это быть абсолютно здоровым.
я шла домой зареванная и зашоколадизированная, и далматин, Данте, увидел меня издалека и начал мотать хвостом, когда я подошла, он ткнулся мне в ладонь носом, прошел со мной рядом пару шагов и посмотрел мне вслед.