в одиночестве начинаешь ценить простые вещи, еще невиденных людей — раскосые глаза это странно, бокалы в кофе терапии, книги, большие пространства библиотеки. даже нет, не в одиночестве, а так — быть одному, за себя, только за себя.
хотя, вдвоем вдвойне неуязвимее, не страшны женщины в билетных киосках, толпы, тяжелые сумки, билетные поисковики и карты, пустые вечера.
смотрим джармуша, и смерть не кажется страшной, страшно, что женщины, твердые булки, кровящие десна, ррработа, нелепые телефоны, я не успею видеть достаточно, но у меня маленький столик о трех ногах, две подушки, чайник и последние фильмы все очень хорошие.
й. пишет новую печальную вещь, восемьнадцатая минута.