В иные дни он ненавидел все на свете, кроме себя самого, но сегодня был обычный день – и он ненавидел только себя самого, а все остальное любил: открытые окна домов, окружавших площадь, белые занавески, позвякивание кофейных чашек, мужской смех, голубой сигарный дым, который пускал кто-то невидимый: плотные голубые колечки выплывали из окна над сберегательной кассой; крем на куске торта, который держала девочка в окне рядом с аптекой, - он был белее белого снега, и такими же ослепительно белыми казались следы крема вокруг её рта.
...
Незащищенные глаза болели так сильно, как болели бы незащищенные ноги, если бы он босой шел по щебёнке. Ступни моих глаз, думал он, блуждают вокруг их губ, словно вокруг алых озёр. Ладони моих глаз блуждают по их коже.
...
Ступни моих глаз изранены, думал он, ладони моих глаз изболелись.