мама пишет в письме - наступили холода, 25 градусов днем, мама, вещаю на всю страну, в воскресенье было 22 и лето, в тройком замке были празднества вина, полуголые пьяные девушки, бурчак, толпа народа, сыр, виноделы, тоже припитые и с уработанными руками.
и посреди всего это ужасный серый пес гоняющий рыжего зайца вокруг замка, против часовой, а потом по часовой. пылинки в солнечных лучах.
в зарослях стоит тройский конь, играют free. девушка на роликах третий раз проезжает мимо нас.
после идем по железному мосту для трамваев, закат, дощатый настил, я спотыкаюсь об доску, но не падаю.
пауки в отделения моста плетут круглые сети.
о камни насыпи ушибаешь ноги, потом асфальт, такой мягкий и ровный, вход в метро - надпись вокзал франца кафки.
а около работы открыли новую
вечером, холодная продуваемая набережная на витоне. два парня и девушка сидят за маленьким кругленьким столиком в вечерних одеждах и пальто, на столике свечи и бокалы, ни одного кафе поблизости. натягиваю рукава свитера на ладони иду по набережной, холодно, подхожу к кораблю, внутри играют театр, вокруг света за 60 дней, стою и греюсь в свете фонаря. надпись на борту театральный корабль tajemství, кто-то курит на палубе, девушка сидит одна на скамейке и смотрит между двух лодок на мост, огоньки дрожат в воде, кто-то докурил и бросил окурок. тромбон издает долгий громкий звук. поднимаюсь по трапу, отодвигаю холодную скрипучюю калитку, сажусь на длинную деревянную скамью рядом с чистой пепельницей, на палубе под навесом чуть теплее, темный занавес, теплый желтый цвет, над лестницей в трюм-бар висит макет вздухолодки, взрывы смеха за занавесом.
пока я мерзну и жду конца представления, под железным настилом палубы шевелится железное нутро.
самое лучшее время моей жизни - сейчас.